С фронтовых полей

Команда военно-поискового отряда «Застава Тотьма» вернулась с вахты памяти «Бельский плацдарм» с отличным результатом

В № 30 от 23 апреля, когда тотьмичи уже вовсю занимались важной деятельностью, в газете вышел репортаж об отправлении земляков к местам кровопролитных боёв в Тверскую область. Эта территория стонала от разрывов снарядов в ходе жесточайшей Ржевской битвы в Великую Отечественную. Здесь навечно остались лежать сотни тысяч советских воинов. Каждый год в этих местах организуют поисковые экспедиции, найденных красноармейцев перезахоранивают у памятных мемориалов по всем воинским и православным канонам, часть имён, благодаря найденным и прочитанным медальонам, удаётся вернуть из небытия, но по большей части бойцы остаются безымянными. ВПО «Застава Тотьма» этой весной обнаружил братское захоронение, в котором уже в первые дни раскопок очистили от земли останки 24 советских воинов, а накануне Дня Великой Победы из братского захоронения в глухом лесу подняли шестьдесят человек.

История

Деревня Демяхи Бельского района Тверской области, где, собственно, не первый год проходит поисковая экспедиция, находится в 20 километрах от райцентра. Во время Великой Отечественной войны Калининскому фронту в том числе и в этом месте приходилось противостоять сильнейшей немецкой группе армий «Центр». В общей сложности бои на этой территории продолжались более 15 месяцев.

В июле 1941 года воины 250-й стрелковой дивизии остановили здесь фашистские войска. Этот рубеж удерживался ими до октября 1941-го. Спустя несколько месяцев, уже в марте 1942 года там вела бои 135 дивизия. Как и в случае с первым формированием, большинство солдат сложили здесь свои головы.

В ходе Ржевско-Сычёвской кампании, или операции «Марс», реки Лосьмянка и Черный ручей неподалёку от Демяхов были красными. 25 ноября 1942 года уже 262 дивизия переходит в наступление, имея в составе около семи тысяч солдат и офицеров. За два дня боёв она сумела прорвать оборону противника, но и сама была уничтожена. Только в марте 1943 года район города Белого удалось полностью освободить от немецко-фашистских захватчиков.

Настоящее

Огромные массивы лесов, полей и болот сегодня совсем не те, что были 80 лет назад. Там, где раньше было открытое пространство, сегодня лес, и наоборот: где была роща – вспаханное поле. Искать возможных солдат непонятно где. Поэтому поисковики загодя изучали архивные документы времён Великой Отечественной, карты боёв и дислокаций отдельных подразделений, сверяли их с современными.

В течение недели поиск проходил безрезультатно, но не впустую. По крайней мере, пройдя много километров то в одном направлении, то в другом, перелопатив массу земли, но не обнаружив ничего, отмели бесперспективные варианты. А это тоже результат.

Бывало и такое: попадались противогазы, котелки, другие личные вещи красноармейцев, но останков не было. Начали отчаиваться, хотя сдаваться никто не собирался. Сжав зумы упорно собирались по утру и шли проверять очередное место.

Зацеп

Воскресенье Светлой Седмицы для членов отряда началось с дикого холода и снегопада. Но это были мелочи по сравнению с тем, что подарил этот день. После долгих километров пути – десять в одну и столько же в другую сторону пешком – тотьмичи нашли останки воинов, или, как говорят поисковики – «зацепились».

Но прежде были часы изучения карт 1941, 1942, 1943 годов, сравнение их с современными, определение маршрута.

Местечко Гарь Шалыта, где в апреле 1942 года располагался 738 стрелковый полк, ныне стёрто с лица земли. На карте отлично видны были расположения батальонов, а также либо полевой госпиталь, либо захоронение, помеченное крестиком. Туда и направились тотемские поисковики, чтобы хотя бы проверить, осталось ли что-то.

Путь лежал сначала в находящиеся в 13 километрах от лагеря деревни по вполне проходимой грунтовке. Когда дальше ехать было уже невозможно, оставили машины и пошли пешком. Перед тем разговорились с местными мужиками. Один пояснил, что «да, бои были в Гарях, а где-то есть даже недостаточно плотно и хорошо закопанная яма, из которой торчали кости – видел маленьким, когда с ребятишками бегал, когда деревенька ещё существовала». Через четыре километра по уже непроезжей для легковых авто, но вполне пригодной для вездеходов и тракторов дороге вышли к деревне Прусово, где остался единственный житель – Александр Малышев. Он тоже подтвердил:

– Здесь не было боёв, сражения шли там, в Гарях, куда вы идёте, там и братская могила была – старшие рассказывали. И поисковики другие искали её, нашли или нет, сказать не могу.

Пожилой человек по природным приметам пояснил, как и сколько идти. Деревни-то нет, да и других, мимо которых лежал путь, тоже! Поди разбери, куда свернуть по большаку, от которого ведут пути в другие населённые пункты.

Между прочим, работа с населением – тоже важная составляющая поисковой работы. В прошлом году члены отряда познакомились со старожилкой деревни Дворище Антониной Борисовной Гуськовой, малым ребёнком угнанной в Германию. Испытав много бед, лишений, после войны она вместе с одноклассниками под руководством учительницы собирала трупы воинов с полей и из близлежащих лесов и стаскивала их в братскую могилу. Там ни крестов, ни обелисков не ставили. Пока живы были свидетели таких «похорон», знали, даже пахари место стороной объезжали – наши ведь солдатики же, хоть и кое-как землёй присыпанные, без домовин… Сколько таких могил безымянных, неведомо. И каков масштаб потерь, раз после войны трупы лежали неубранными?..

А мы шли ещё около четырёх километров пути после Прусово по заросшей, местами заболоченной лесной дороге, переправились через Чёрный ручей – хоть и небольшой, но весной в холодной воде купаться не хотелось. И вот показалась одна, потом ещё и ещё одна поляны. Ноги сразу привели к третьей. Там явно был виден бугор и будто очертания прямоугольника, местами, видимо, тут когда-то даже копали – есть углубления. То ли блиндаж, то ли остатки сгоревшей избы –предстоит ещё выяснить.

Проверяя грунт глубинным щупом, мы почти сразу наткнулись на что-то, от чего мурашки побежали по спине, в лицо бросился жар, а сердце запрыгало, затрепетало в груди: кости! Не металл, не камень, не дерево – вокруг не было ни одного такого, чьи корни могли быть на таком расстоянии от края леса и на такой глубине. Доски? Ими могли укрыть бойцов в блиндаже, например. Но те давно бы сгнили в земле. Или нет? Но в дерево щуп воткнулся бы, а здесь совсем не тот звук… Сомнения, сомнения… Не уверен, копай!

Аккуратно снимая слой за слоем, боясь случайно зацепить косточку, проткнуть череп или повредить ещё что-либо, мужчины почти в полной тишине замахали лопатами. Когда до возможной находки оставалось несколько сантиметров заработали совками и руками. Сначала обнаружили маленькие кости. Непонятно, что это: размером с куриные ножки. Одна, вторая… пятая…  одинакового почти размера. Кто ж курицу будет закапывать так глубоко и раскладывать так ровно? Это стопы! Вот рядышком и пальчики нашлись… Ещё немного копнули выше и увидели берцовые кости одной ноги, очистили от земли вторую, поднялись повыше и обнаружили человеческий череп...

И тут всех прорвало: женщины зарыдали в один голос одновременно, мужчины отвернулись, подняв к небу лица… Какое-то время постояв обнявшись, помянули найденного бойца, потом подняли фронтовые сто граммов за поисковую удачу и перевели дух.

Сколько мыслей было в голове у каждого, сколько чувств и эмоций, которые не высказать словами! Хотелось гладить по голове этого воина, целовать каждую его косточку, упасть на колени в порыве благодарности за то, что мы здесь стоим перед ним, что именно благодаря ему дышим, любим, растим детей, имеем возможность каждое утро просыпаться в тепле, комфорте.

«Вставай, Егорка»

А потом началась кропотливая и тяжёлая работа по подъёму останков. Каждый день, отмахав почти восемь километров по бездорожью в одну и столько же в другую сторону, тотьмичи зачищали раскоп: окопали его траншеей в человеческий рост, сделали «стол» – место, где сосредоточены останки, чтобы не ходить по головам солдат, и аккуратно, отделяя одну от другой косточки, стараясь не пропустить даже самой маленькой, освобождали от земли бойцов.

Работа продвигалась медленно: только на третий или четвёртый день полностью освободили от земли, отделили от других и подняли троих солдат. В первом слое обнаружились 24 красноармейца. Они лежали друг на друге, почти спрессованные тяжестью грунта, голова к голове. Это добавило сложности.

К раскопкам присоединились сначала два отряда – с Урала и Ямала, потом ещё несколько. Ввиду удалённости места братской могилы рядом разбили отдельную стоянку.

Как-то раз поисковики одного из отрядов подвезли на каракате уставших за несколько дней членов ВПО «Застава Тотьма». В дороге водитель, опытный поисковик, в сердцах воскликнул:

– Вы даже представить себе не можете, какие вы молодцы, тотьмичи! Мы ИХ несколько лет искали! Мы там рядом однажды были, даже найденные снаряды ликвидировали, а ОНИ вблизи лежали… Поверить не могу! Какие вы молодцы!..

Надо сказать, что первые два дня у тотьмичей возникали и сомнения: сопутствующих предметов не попадалось. Гильзы, патроны от разных видов оружия, пряжка непонятная, какая-то проволока, белые пуговички, разваливающиеся в руках… Ни звёздочек, ни чего-либо от советской формы… А не «гансы» ли это? Нет, объяснил Андрей Воробьёв, фрицы в первые годы войны своих забирали и так не хоронили. Потом выяснилось – это, скорее всего, госпитальное захоронение. Проволока – лагнетка, белые пуговички – от исподнего, пряжки – от жгутов, ещё какие-то медицинские карманы, склянки – всё говорило о медицине. Скорее всего, нашли госпитальное захоронение. И вполне возможно, эти бойцы уже числятся погибшими официально, а не пропавшими без вести. Просто их похоронили там, где сегодня деревни нет, в глухой далёкой сторонке, куда не добраться родным, которые хотели бы преклонить колени перед павшими предками.

Медальонов пока тоже не обнаружено. Поэтому усилиями нескольких отрядов будет продолжать информационный поиск по координатам места и архивным документам, чтобы знать, кого мы нашли и кого упокоили по всем христианским правилам под конец вахты памяти перед 9 Мая – возле мемориала в деревне Демяхи.

«Вставай, Егорка», – поётся в песне о безымянном солдате, найденном поисковиками. Найденные тотьмичами «егорки», наконец, упокоятся с миром среди товарищей, и к ним будут приходить благодарные современники.

Спасибо

Отряд «Застава Тотьма» вернулся с вахты памяти «Бельский плацдарм» с чувством выполненного долга перед памятью павших защитников Родины в годы Великой Отечественной войны. Нет слов, чтобы передать эмоции, которые принесла участникам эта экспедиция. Они у каждого свои. Но всех объединяет одно – понимание, что мы не зря живём на этой земле. Мы достойны подвига наших прадедов, и это не показной, а самый настоящий патриотизм, идущий из глубины душ, сердец. Сердец, которые бьются в унисон с памятью.

Они, воины, чьи останки долгие 80 лет оставались забытыми в глухом лесу, в стёртой с лица земли деревне, кого могли ввиду удалённости места и отсутствию нормального пути никогда не отыскать, ждали. И они словно бы доверились нам, позволили их найти. Не сразу, а спустя время. Наши испытания холодом, усталостью, отчаянием, надеждой, верой компенсированы с лихвой. Хотя сравнивать, что пережили тотьмичи, и что испытали наши предки-фронтовики, нельзя – им досталось столько, сколько не представить никому.

Это кажется чудом. А мистика тоже была: накануне обнаружения останков красноармейцев ночью одному члену отряда приснился пропавший без вести на СВО Евгений Кокшаров, наш друг из боевого братства, будто его-то мы найдём. Может, он и помог нам? Может. Они, богатыри русские все вместе там, в небесном воинстве? Они нас и вели?

Спасибо Тотьме, Вологодчине, соотечественникам из других городов. Ваши молитвы и поддержка сделали эту поисковую экспедицию нашей общей победой над злом, забвением.

Фото автора.