Ярость "Иваныча"

Житель Михайловки Иван ЛУКИН без малого два года воевал в качестве добровольца в Луганской и Донецкой Народных Республиках

Уроженец лесного посёлка 15 лет жил в Ташкенте, после армии вернулся на родину, трудился в леспромхозе, а когда тот закрылся – у частников. Как все, Иван Иванович смотрел телевизор, следил за новостями на Украине, где уже вовсю шла гражданская война. В начале апреля 2015-го увидел сюжет, перевернувший его душу. Там показали, как подбивают за деньги бестолковых подростков, а те ходят возле школ, детских садов, больниц и звонят «укропам», которые засекают их по геолокации, как точки обстрела. Таких объектов нанесено на карту противника более пяти тысяч. Когда земляк это услышал, терпение лопнуло – взялся за оружие.

- После передачи решил идти добровольцем. Приехал в Луганск. Город пустой – ни машин, ни людей. Кругом – блокпосты. Прибыл в местную комендатуру. Дня три проходил медкомиссию. Потом отправили в Алчевск на переформирование. Там уже «покупатели» приехали из народной милиции – смотрели, кто что из добровольцев умеет. По образованию я механик-водитель. Сказали – пойдёшь на танк…

Прибыли в Брянку – там был расположен наш батальон, – началось обучение, получили матчасть. И где-то в конце мая – на полигон под Красный Луч, где стоял батальон. Учились ездить, ремонтироваться. Потом стали выезжать на боевые.

Надо сказать, что тогда добровольцам из выплат были только 15 тысяч в месяц на мелкие расходы, остальным обеспечивала народная милиция. Да и зачем они нужны? По зову души воевал, потому что сил не было смотреть на то, что творится на Украине.

Охраняли Артёмовскую дорогу, так называемый Бахмут. С одной стороны – село Смелые Казаки, там украинцы живут, позади в семи километрах за нами – Берёзовское, там наши «Грады». Между ними и стоял наш блокпост – три замаскированных в капонирах (нишах) танка, мотопехота, миномётчики. Три недели на дежурстве, две – в увольнении.

Один раз хотела прорваться украинская колонна, так их «Градами» так накрыли, страшно было… Первый раз увидел, что остаётся после обстрела реактивной установкой: от БМП, танков – куски оплавленного металла…

Но тогда летом Россия и Украина заключили соглашение: увести из зоны боевых действий на 30 километров вглубь орудия больше 100 мм.

Мы свои самые хорошие танки угнали, а «укропы» технику – буксиром, в таком состоянии она была. Всё это на камеру снимали. А девчонки наши из госпиталя тогда плакали: «Вы сейчас уйдёте, нам «кирдык» будет, ВСУшники вернутся». А ещё страшно другое: за дорогой озеро, там позиции противника. В бинокль видели канадские, польские флаги, позже чехословакие появились... Так пока наши с танками там стояли, они не лезли, а как уехали – через два дня стали миномётами обстреливать. «Градами» в ответ получили, больше не лезли.

Первая командировка Ивана Лукина длилась с 22 апреля по 20 декабря 2015-го. Пришлось сделать перерыв: воспаление лёгких подцепил. Лечился в селе Белом. Врачи хорошие, оборудование тоже, даже томограф есть, но лекарств никаких. Отправили домой. Просили сдать военный билет, но земляк отказался – знал, что вернётся. И через три месяца, в апреле 2016-го, он снова прибыл обратно.

Только на этот раз поехал в Донецк, где служил в составе народного ополчения с 6 апреля 2016-го по 17 мая 2017-го. Там уже управлял самоходной артиллерийской установкой «Гвоздика», так называемой «савушкой». Бригада базировалась в Макеевке, а батарея стояла в селе Красном, что в 40 км от города.

- Прикрывали докучаевское направление. От позиций украинцев до нашего госпиталя – километров девять. Лупили они каждый день по нему, чем только можно. Но, несмотря на это, местные жители остались. Уехали те, кому есть, что терять – буржуи. Их как ветром сдуло. А простые люди, обычные шахтёры, не державшие в руках автомата, взяли оружие и пошли воевать. Месяц обучения – и готов командир танка.

Из России уже тогда много народа ушло добровольцами. Из нашей батареи – 42 человека – восемь россиян. Люди приехали отовсюду. С Читы был боец – позывной «Тайга», «Дамир»с Татарстана. Мой земляк – командир взвода в танковой роте – позывной «Вологда». Он потом в «Вагнер» ушёл. Фамилий не помню. Там только позывные. Меня «Иванычем» звали. Идём в бой, оставляем даже документы. Но до сих пор помню номер своего автомата.

Ивану Ивановичу довелось видеть и потери бойцов с нашей стороны. В ночь с 20 на 21 августа 2016-го под Докучаевском «укропы» начали миномётами обстреливать, ополченцы поехали их батарею давить. Но не знали, что у противника стоит американская техника, которая по залпам может определить точное расположение наших орудий. После третьего выстрела прилетел «ответ»: попал снаряд в одну из машин – ни её, ни четырёх бойцов...

- Останки, где чьи – непонятно, собирали в коробки… Тяжело вспоминать. Первый раз у гроба плакал… - и у собеседника на глазах появились слёзы.

Тогда тотьмич осознал, с кем воюют ополченцы, с кем сейчас ведут военные действия россияне. Не с украинцами. Или с малой их частью.

- Мать одного ВСУшника работала в больнице, потом выкупила его, тот взял автомат, стал воевать за наших… Однажды на позицию танк выехал: башня назад повёрнута, люки заварены. Кричат изнутри: «Хлопцы, откройте!». Оказалось, силком посадили и отправили на передовую, как смертников, даже воды с собой не дали. Они больше суток ездили, нас искали. Ещё случай был: дед вывел на позицию внука. Тому 17 лет исполнилось, забрали в армию ВСУ. Старик за ним ушёл, нашёл, вывел к нам… Многие в плен сдавались. Особенно по ночам. Тогда не было биноклей ночного видения. Стоишь в карауле, слышишь шорох по кустам, и непонятно: стрелять или нет. «Стой, кто идёт?» - «Мы сдаваться…». При мне ни разу не было провокаций, чтоб под видом пленных пришли и огонь по нашим открыли… Тогда не было.

Много ещё рассказал Иван Лукин о войне. И что пьянства там, кто бы что ни думал, нет. В бой – только со светлой головой. Пришли раз местные с увольнения «подшофе», комбат из них быстро хмель выбил: летом в жару заставил копать канаву для «коня Будённого» - капонир для танка, а это яма размером семь на четыре и глубиной полтора метра. Больше никто не рисковал: в увольнении времени достаточно снять стресс.

Бой, в котором Иван Иванович получил контузию, мог быть последним.

- Первый раз бронежилет надел. До того не брал – в танк в бронике не залезть. В 50 метрах разорвался снаряд, прилетело – только ноги вверх…

После двух месяцев в госпитале вернулся домой. Напоследок тотьмич почеркнул:

- Нашим ребятам – один совет: в плен не сдаваться! Лучше гранату под собой подорвать. Видел, что «укропы» с нашими творят – калечат, свастики на спинах выжигают… Там не люди – звери, фашисты.

Иван Иванович и сейчас готов встать в строй, но не берут. Что будет дальше – время покажет. Но ярость солдата, желающего уничтожить нацистов, по-прежнему сильна.

Фото автора.